Германский фашизм – орудие США в борьбе за мировое господство

Фашизм, напомню, - это идеология и практика господства международного империализма над миром. Господство классового, олигархического, опирающегося на “избранную” нацию или расу. Достижение такого господства возможно лишь при диалектическом единстве двух основных факторов: субъективного и объективного. Субъективно фашизм это звериный эгоизм людей, их стремление к глобальному господству. Объективно возможность установления такого мирового тиранического режима создало объединение наций и народностей в единый социальный организм.

Научно-техническая революция и международное разделение труда привело к слиянию национальных производственных комплексов в международные со своей многоплановой глобальный инфраструктурой. Транснациональные компании стали экономически наиболее эффективными, начали поглощать предприятия слаборазвитых стран, формировать становой хребет мировой экономики. Впервые заявили о себе и негативные (экологические, демографические, энергетические и иные) последствия НТР. Как формирующийся единый организм человечество нуждалось в единой системе информации и руководства, в регуляторах своего численного роста, динамики производства и потребления, в обустройстве своей колыбели – земли. Человечеству представилась, наконец, возможность избавить миллионы людей от нищеты и гнета, покончить с войнами и иными социальными катаклизмами, создать общество подлинно свободное, общество высокой материальной и духовной культуры. Радио, телеграф, телефон, кино, другие средства информации образовали ту общественную “нервную систему”, которая позволяла каждому человеку повседневно видеть и слышать мир, со знанием дела участвовать в руководстве обществом.

Однако век моторов и стремительных скоростей, век электричества и радио, век фантастического взлета науки и техники создали также опасность порабощения и геноцида народов теми нациями, которые вырвались вперед в научно-техническом направлении, оставаясь нравственно на уровне стада питекантропов. Эта дисгармония интеллекта и нравственности вызвала у прогрессивных мыслителей эпохи обоснованную тревогу. Александр Блок отмечал:

Век девятнадцатый, железный,

Воистину жестокий век!

Тобою в мрак ночной, беззвездный,

Беспечный брошен человек!

… Век буржуазного богатства

(Растущего незримого зла!)

Под знаком равенства и братства

Здесь зрели темные дела … (13.484)

Скрытые в офисах монополий и государственных департаментах, эти темные дела толкали мир к апокалипсису. Человечество подходило к грани самоистребления. Проблема его выражения, его духовной и материальной консолидации встала на повестку дня. И две основные советские идеологии в мире начали решать ее по принципиально несовместимым сценариям.

Создание новейшей техники и технологии, писал ведущий теоретик революционного крыла марксизма В. И. Ленин, призван сделать труд миллионов простых людей интересным, творческим, высокопроизводительным, позволит обеспечить им высокий материальный достаток, явится решающим фактором построения социализма. “… Если Россия покроется сетью электрических станций и мощных технических оборудований, - заявил он в декабре 1920 г., - то наше коммунистическое хозяйственное строительство станет образцом для грядущей социалистической Европы и Азии”. (42.161)

Основатели марксизма еще в середине XIX в. возвестили миру: “Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма. Все силы старой Европы объединились для священной травли этого призрака: папа и царь, Метерних и Гизо, французские радикалы и немецкие полицейские”. (72.423) Коммунизм, идущий на смену капитализму, станет продуктом революционного творчества международного рабочего класса. Отсюда клич: “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”. Сплачивайтесь во всемирную ассоциацию свободных и равноправных людей, основанную на общественной собственности на средства производства, политической власти народа, перерастающей в общественное самоуправление, на всестороннем гармоничном развитии личности. Сказочная Эльдорадо, казалось, уже где-то рядом, за горизонтом. Надо только убрать с пути к нему эксплуататорские классы, захватившие собственность и власть.

Первый факел революции, предвещали корифеи марксизма, вспыхнет в индустриально наиболее развитых странах. Ее очистительное племя перебросится затем на все континенты, утверждая повсеместно свободу, равенство, братство, отправляя архив истории бедность, бесправие, вражду. Поэтому пролетарии – ударная сила революции – “не имеют отечества”, их отечество – весь мир. Здесь достаточно четко обозначены и два основных лагеря начавшегося глобального противоборства, и исторические цели коммунизма.

Социалистическое движение международного пролетариата раскололось на два крыла – реформаторское и революционное. Центром второго, революционного, крыла стала Россия. Главная причина в этой кажущейся аномалии (ведь Россия только вступала на путь капитализма) не в марксизме, а в той социальной почве, на которую упали его идеи. “После народа европейского, - констатировал Н. А. Бердяев, - русскому народу наиболее свойственно мессианская идея, она проходит через всю русскую историю вплоть до коммунизма… Миссия России быть носительницей и хранительницей истинного христианства, православия” (9,81), передатчиком традиций раннеапостольского христианства и вселенского братства. Общинная земля, сельское самоуправление, аграрный социализм всегда был присущ русским крестьянам.

Началом русской революции было стихийное восстание народа против насилия и эксплуатации. Поджог помещичьих усадеб на селе, забастовки и демонстрации в городах, кровавое воскресенье 1905 года в Петербурге, расстрелял рабочих на Ленских золотых приисках в Сибири, бессмысленная бойня в русско-японской и особенно в первой мировой войне породили в России ненависть к царскому режиму, голод и хаос. Буржуазия, понудившая царя НиколаяII отречься от престола и получившая власть в феврале 1917 года, не смогла погасить революционный взрыв, ибо отказалась выполнить основные требования рабочих и крестьян. И тогда на волне народного гнева к власти пришли большевики. “Народные массы были дисциплинированны и организованны в стихии русской революции через коммунистическую идею, через коммунистическую символику. В этом бесспорная заслуга коммунизма перед русским государством. России грозила полная анархия, анархический распад, он был остановлен коммунистической диктатурой, которая нашла лозунги, которым народ согласился подчиниться” (8,109).

Великая Октябрьская революция потрясла всю мировую систему капитализма, расколола человечество на два полярных по своим стратегическим целям мира: мир труда и мир капитала. “Уничтожение капитализма и его следов, ведение основ коммунистического порядка составляет содержание начавшейся теперь новой эпохи всемирной истории”, - торжественно провозгласил Ленин (65,425).

Вслед за российским пролетариатом на борьбу против всевластия империалистической буржуазии поднялись миллионы трудящихся Запада, народы ряда стран Востока. Однако их разрозненные революционные выступления разбились о коллективный отпор международного капитала. Превратить Великий Октябрь в пролог мировой пролетарской революции большевикам не удалось. Однако от своей мессианской идеи Россия не отказалась. Изменилась лишь стратегия и тактика – Россия превратилась в лидера не только революционного крыла международного пролетариата, но и национально-освободительного движения колониальных народов. Еще летом 1921 года Ленин пришел к выводу: большинство рабочих Запада находятся под влиянием соглашательских профсоюзов. Между тем в колониях революционное движение набирает силу. “И совершенно ясно, что в грядущих решающих сражениях мировой революции движение большинства населения земного шара, первоначально направленное на национальное освобождение, обратиться против капитализма и империализма, и, может быть, сыграет гораздо большую революционную роль, чем мы ожидаем” (69,38).

Спад революционного движения на Западе коммунистические лидеры России считали явлением временным, победу коммунизма во всех странах в исторической перспективе – неизбежной. Сталин, сменив в 1924 году на посту лидера ВКП /б/ своего великого предшественника, тотчас повторил его заветы: победивший пролетариат России, “организовав у себя социалистическое производство, стал … против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран, поднимая в них восстание против капиталистов, выступая в случае необходимости даже с военной силой против эксплуататорских классов и государств” (109,104). В июле 1927 года Сталин заявил на Пленуме ЦКВКП /б/, что “наша революция является частью мировой революции, базой и орудием мирового революционного движения” (110,152). На состоявшемся в августе 1928 года VI конгрессе Коминтерна Н. И. Бухарин прямо назвал программу Коминтерна программой мировой диктатуры пролетариата. “Наша программа составляется и разрабатывается в совершенно особую эпоху, когда проблема диктатуры пролетариата, проблема революции, проблема завоевания власти и пр. носит уже не академический, а актуальный характер, когда эти проблемы в плотную и остро встают перед как задачи наших дней, нашей эпохи, нашего времени”. Наша программа есть “документ, намечающий путь непосредственно идущий революционной борьбы пролетариата за его мировую диктатуру” (18,189).

Вера в приближение мировой пролетарской революции была присуща всем лидерам ВКП /б/. Жаркие дискуссии вспыхнули лишь о методах и сроках ее победоносного шествия по странам и континентам. Л. Д. Троцкий объявил “построение самостоятельного социалистического общества невозможным ни в одной из стран мира”, в том числе России без победоносных пролетарских революций в других, прежде всего, западных странах, поэтому призывал к переходу от внутренней к внешней революционной войне. “Социалистическая революция, - писал он, - начинается на национальной арене, развивается на интернациональной и завершается на мировой. Таким образом, социалистическая революция становится перманентной в новом, более широком смысле слова: она не получает своего завершения до окончательного торжества нового общества на всей нашей планете” (119,286-287).

Коммунистическая партия Советского Союза решительно осудила эти троцкистские идеи. На ее съездах и пленумах, в их решениях речь шла не об экспансии, не об агрессии, а лишь о помощи тем народам, которые сами приступят к революционным преобразованиям и подвергнутся нашествию со стороны агрессивных сил империализма. В своей внешней политике Советская Россия, до основания разрушенная империалистической и гражданской войнами, не о каких захватах чужих территорий не помышляла. Наоборот, она признала государственную независимость Финляндии и стран Прибалтики, входящих в состав царской России, провозгласила право наций на самоопределение. Изгнав из своих рядов троцкистов с их ультрареволюционными лозунгами, российские коммунисты осудили “теорию” “экспорта революции” как научно несостоятельную и практически не перспективную. На XVII съезде партии в 1934 году Сталин заявил:

“Наша внешняя политика ясна. Она есть политики сохранения мира и усиления торговых отношений со всеми странами. СССР не думает угрожать кому бы то ни было и – тем более – напасть на кого бы то ни было. Мы стоим за мир и отстаиваем дело мира. Но мы не боимся угроз и готовы ответить ударом на удар поджигателей войны. Кто хочет мира и добивается деловых связей с нами, тот всегда найдет у нас поддержку. А те, которые попытаются напасть на нашу страну, - получат сокрушительный отпор, чтобы впредь неповадно было им совать свое свиное рыло в наш советский огород.

… Задача состоит в том, чтобы проводить в жизнь и впредь эту политику с всей настойчивостью и последовательностью” (109,438).

Мировой империализм принял вызов коммунизма. Еще задолго до этого вызова он приступил к формированию механизма олигархического господства над миром, и вызов лишь ускорил этот процесс, придал ему более милитаристский характер. Однако если русский коммунизм, поняв иллюзорность своих надежд на мировую пролетарскую революцию, перешел к тактике разрушения капитализма изнутри, через коммунистические партии отдельных стран и их координационный центр – Коммунистический Интернационал, стремился доказать преимущество социализма в мирном соревновании с капитализмом, то империализм сразу перевел центр этого противоборство в плоскость войны. При этом в его собственном лагере противоречия не ослабли, а еще более обострились. В нем четко обозначились два основных претендента на мировое господство – Соединенные Штаты Америки и Германия. Этих непримиримых врагов объединяла теперь главная цель: уничтожение огромного государства, провозгласившего власть рабочих и крестьян и ставшего путеводной звездой для миллионов угнетенных и эксплуатируемых.

Суть американского империализма и его глобальные амбиции довольно точно осветил А. Н. Яковлев в те времена, когда он еще не переметнулся в лагерь империализма за “тридцать серебряников”. В своей книге “PAX AMERICAHA” он писал: “… антагонистическое классовое общество не может жить без эксплуатации и угнетения большинства людей ничтожным меньшинством богатых. Имущие классы не могут господствовать, не создав огромный аппарат подавления и обмана масс. Вампиры ненасытны кровью. Эксплуататоры ненасытны золотом. Лихорадочная страсть к наживе без конца ожесточает эксплуатацию и толкает к новым и новым завоеваниям. Войны – порождение эксплуататорских обществ” (138,3). Таковой была как первая, так и вторая мировая войны. “Бог избрал американцев, чтобы окончательно перекроить мир”, - заявил еще в 1900 году сенатор А. Беверидж. И теперь военные в жизни США – а без них мир перекроить на американский манер трудно – стали “основным элементом”, как это бывало “в свое время в Испании Фердинанда и Изабеллы, в Англии при Елизавете, в Риме при Цезаре”.

“Некоторые нации, - писал Ф. Даллес, - можно сказать, рождены для власти, другие достигают ее или пытаются сделать это. Что же касается Соединенных Штатов, то будет справедливым заявить, что власть возложена на них” … “Управлять человечеством и заставить мир подчинятся”, - мечтают Т. Кук и М. Мус. Мы потому становимся мировой империей, что “мы самая сильная и политически активная нация в мире” – хвастается Р. Стил. В том, что роль “мирового гегемона” должна перейти к США, нет ничего удивительного, вещает Р. Фландерс. “Мировое господство”, по Фландерсу переходит от государства к государству поочередно: был период Pax Romana, затем Pax Britanica, а теперь, мол, наступило время Pax Americana”. Об эпохе Pax Germany заокеанские архитекторы коренной переделки мира даже не понимали. Вудро Вильсон, избранный в 1913 году президентом США, еще в 1902 году утверждал: “Соединенные штаты достигли полной зрелости … Перед нами открывается эра, и, повидимому, отныне только мы должны руководить миром”.

Первая мировая война сделала США реальным лидеров международного империализма. На миллионах убитых и искалеченных, на море слез и крови США сколотили огромные капиталы, резко подняли материальное производство, превратились из мирового должника в мирового кредитора. Их алчные взоры с самого начала войны устремились на Россию. В ноябре 1914 года Берлин посетили советник госдепартамента США Андерсон и бывший помощник госсекретаря США Хейл. Они убеждали представителей мировой прессы, что главный виновник мировой войны – Россия. Советовали “наглядно и доступно обрисовать панславянские устремления и их опасность для Австрии и Германии… Разъяснить американской публике, что Россия задолго до начала войны стала проводить концепцию войск…”. Все это желательно представить в виде документов и фотокопий, так как, по словам Адерсона и Хейла, американец любит во всем убедится сам” (26,45-46). Фальшивки эти готовились, подчеркиваю, еще против дореволюционной России, так что предатель СССР Веэун, фабрикуя аналогичные пасквили против Советского правительства, использовал давно опробованные заокеанские заготовки. Уничтожение и раздел России, этой шестой части земли с несметными природными богатствами , готовились международным империализмом задолго до прихода к власти в ней большевиков. Октябрьская революция помешала этому. Советская Россия стала также гранитной стеной на пути дальнейшего закабаления Китая, Индии, Персии, других стран Востока. И тогда международный империализм решил общими усилиями задушить ее. Запад прекрасно осознавал, пишет Джузеппе Боффа, что “без природных богатств России Европе все равно не подняться на ноги. Интервенция была попыткой решить эту задачу путем низведения России до положения побежденной страны” (17,190).

Февральскую революцию 1917 года, дестабилизировавшую обстановку в России, Соединенные Штаты попытались тотчас использовать для ее мирной оккупации. Летом 1917 года в Петроград прибыла американская миссия для переговоров с буржуазным Временным правительством России. Ему было сообщено, что более двух тысяч американских фирм готовы приступить к эксплуатации природных ресурсов России. США получили контроль над Транссибирской и Николаевской железными дорогами – главными транспортными артериями России. Многочисленных американских политиков, советников, военных и экономических экспертов приводил в восторг тот неимоверный хаос, который царил в России, та уникальная возможность за бесценок скупить ее богатства. 17 июля 1917 года член американской правительственной миссии Рут телеграфировал государственному секретарю США Лансингу: “Пожалуйста, скажите президенту, что здесь мы имеем дело с классом приготовишек в искусстве быть свободными людьми, который насчитывает 170 миллионов человек ; их надо снабдить игрушками для детского сада ”.(137,12) Той силой, которая единственно была способной сплотить этих политических “приготовишек” для спасения России была коммунистическая партия. Поэтому именно против нее заокеанские миссионеры обрушили основной политический удар. С их одобрения российской буржуазией была предпринята попытка опорочить Советы. “Она дезорганизовала транспорт и спровоцировала внутренние беспорядки ; чтобы сломить фабрично – заводские комитеты, закрыла предприятия, прятала топливо и сырье”. На американские деньги издавались 17 антикоммунистических газет. Американский посол Фрэнсис требовал от Временного правительства организации суда над Лениным по обвинению в “государственной измене” с предрешенным смертным приговором. Миссионеры создали сеть организаций для борьбы с большевизмом, щедро финансировали различные антисоветские движения.

Победа Октябрьской революции перечеркнула экспансионистские планы американского империализма. И тогда США, Англия, Франция, и Япония решили силою уничтожить Советскую власть. Они поддержали белогвардейские “правительства”, вооружили их армии, ввели свои войска на территорию России. Интервенты планировали, разгромив Красную Армию, поставить Россию под свой полный контроль. Комментарии к “14 пунктам” миротворческой программы президента США Вильсона предусматривали, в частности, передать Кавказ Турецкой империи, а Среднюю Азию – одной из западных держав “для управления на основе протектора” (26,10). На Дальний Восток претендовала Япония, уже введшая туда свои войска.

Разгром белых армий и изгнание из России войск Антанты похоронили надежды империализма разделить богатый природной начинкой русский “пирог”, уничтожить в колыбели первое в мире государство рабочих и крестьян. В этой борьбе народы России получили мощную поддержку международного пролетариата. Этой солидарностью объясняется то, что империалисты Запада так и не направили крупных контингентов войск на подавление социалистической революции в России. На Парижской мирной конференции премьер-министр Великобритании Ллойд-Джордж вынужден был признать: “Если бы я предложил послать, допустим, тысячу английских солдат в Россию для этой цели, армия бы взбунтовалась” (137,32-33). Поэтому интервенцию пришлось прикрывать гуманной дымовой завесой и ее размеры ограничить. Вильсон согласился с ним. Но международный империализм не смерился с осуществлением советской России. Именно здесь, на Парижской мирной конференции, зародилась идея: сначала представить советскую Россию всему миру в самом зловещем виде, настроить против нее другие народы. И объединив силы, затем переходить к ее военному уничтожению. Возглавила подготовку этого рассчитанного на бесспорный успех “крестового похода” против коммунизма наиболее мощная империалистическая держава – Соединенные Штаты Америки.

Дальновидные янки в своих исследовательских центрах наметили программу, реализация которой обеспечила бы устранение или, по крайней мере, ослабление своих обоих соперников в борьбе за лидерство в мире – и Советский Союз, и Германию. При этом крепнущую мощь СССР они решили сокрушить руками воинственных тевтонов. Из Германии, поверженной в ходе войны, решено было создать мощное милитаристское государство и бросить на штурм бастионов коммунизма. Смертельная схватка Германии с СССР, как предполагалось, приведет к гибели СССР и такому истощению рейха, людскому и материальному, что он на коленях приползет за помощью к Соединенным Штатам, нарастившим к этому времени свои военные мускулы. Оставшись единственной сверхдержавой в мире и изрядно поднажившись на новой заокеанской войне, США выступят в благородном облике миротворца и затем беспрепятственно примет на себя функции экономического и политического руководства миром.

Чтобы превратить Германию в орудие осуществления своих глобальных имперских замыслов, США предстояло осуществить в комплексе три основных задачи:1/ в максимально короткие сроки возродить военно-экономическую мощь Германии, что могла сделать единственно вышедшая из первой мировой войны окрепшей Америка; 2/ вручить государственную власть в рейхе людям, патологически ненавидящим коммунизм, что предстояло сделать германским партнерам американских промышленно – финансовых тузов, и 3/ направить германскую агрессию на Восток, против Советского Союза, пожертвовав ради этого рядом европейских государств, что должны были сделать европейские союзники США.

В декабре 1917 года в Вашингтоне был подготовлен секретный меморандум “Инкуайри”. Он предусматривал: “В настоящее время…направлением наиболее легкого продвижения Германии должен быть Восток. Данный момент является наилучшим для Германии, чтобы воспользоваться открывшимися здесь для нее возможностями. Это вполне может побудить ее решиться на жертвы Юго Востоке, на Западе, на других континентах и на отдаленных морях с тем, чтобы обеспечить контроль над Россией.” (26,106) В случае принятия Германией данной программы США гарантировали ей необходимую помощь, сырье и рынки.

Германские монополисты без колебаний поддержали идею такого союза. Газета “Пройссише кройццайтунг” сообщала: “Мы не раз уже говорили, что только сильная Германия может служить оплотом против большевистского движения. Эта борьба является общим принципом, который может объединить державы согласия и центральные державы, из которых, к сожалению, уцелела лишь Германия”. Газета “Кельнише цайтунг” уточняла: против большевиков необходимо “направить международные войска в свое время против боксеров в Китае ”. (26,154)

В декабре 1918 года Германию посетил полковник США Артур Л. Конджер. Он встретился с командующим германской 3-й армией, а также с майором Штюльпнагелем и бароном капитаном Эльтцем. Стороны достигли полного взаимопонимания. Майор со временем стал гитлеровским генералом, а барон – министром гитлеровского правительства. Суть этой тайной дипломатии объяснил в июле 1919 года посол США в Испании: “Германия будет снова играть большую роль в следующей недалекой войне. именно поэтому вильсоновская политика исходит из того, чтобы не выдавать Германию на уничтожение…”.(26,231) Так еще до официального завершения первой мировой войны империалистические ястребы США Вильсон предложил своим коллегам по Парижской мирной конференции “проявить умеренность ” в своих претензиях к Германии, выступил против установления международного контроля над германским военным производством, за право Германии ввозить в страну оружие и боеприпасы, за то, чтобы оставить в Германии вооружений, достаточно для оснащения в короткий срок 60 дивизий. Делегация США внесла также ряд предложений, которые расчищали Германии путь на Восток. Она неохотно согласилась на вывод немецких войск из Польши, поддержала предложение Германии о присоединении к ней Австрии. На заседании американской делегации I марта 1919 года Лансинг довел до сведения своих коллег, что запрещение аншлюсса Австрии “находится в противоречии с принципами президента”. При установлении германо-чехословацкой границы делегация США предложила передать Германии Судетскую область и важного в стратегическом отношении района Ратибора. “Речь шла, таким образом, о тех самых районах Чехословакии с австрийским населением, с аннексии которых Гитлер начал захват Чехословакии” (26,258-259). “Западная Европа должна разрешить расширение Германии на Восток в предвидении, что это приведет к конфликту с русскими…”, - разъяснить суть такой политики США командующей американскими оккупационными войсками в Германии генерал Аллен. (26,259)

Хорошо осознавая, что такая политика Вашингтона вызовет бурю протеста в мире, США объявило об отказе вмешательства в европейские дела. Республиканцы, пришедшие к власти в 20-е годы, ввели де-юре изоляционистский курс. Сенат США отказался ратифицировать Версальский договор. Помимо репараций Германия теряла значительную часть своих территорий, и это не устраивало американских конгрессменов. Правительство США подписало с Германией сепаратный договор, в котором даже нет упоминания о Лиге Наций как международной организации, призванной, по ее Уставу, стать гарантией предотвращения войн и обеспечения безопасности в мире. Складывалось скрытое от международной общественности разделение ролей двух основных агрессивных сил империализма. Германия открыто остановилась на путь возрождения и усиления своей военной мощи, чтобы обрушить ее на СССР и расширить свою территорию до Урала. США финансово и технически воссоздавали ее мощь, подталкивали на войну с Россией, стремились создать у ее границ плацдармы для будущей агрессии, формально отойдя от активной европейской и международной дипломатии.

Так еще на исходе первой мировой войны обозначились два основных полюса притяжения международных сил – США и СССР. Основным противоречием XX века стало противоречие между мировой системой империализма, уже неспособной развиваться без грабежа других народов, и первым советским государством, ставшим на пути этого грабежа. Для разрешения этого противоречия реакционные круги монополистического капитала избрали силовой метод – войну, защитникам которой должна была стать Германия.

Этот план с американской деловитостью начал тотчас воплощаться в жизнь. Из США и других стран Запада в германскую экономику хлынули займы. Почти 90% акций германо-американской нефтяной компании перешло американской фирме “Стандарт Ойл”. “Дженерал Моторс” приобрел большинство автомобильных заводов Оппеля. Морган внедрился в авиационную промышленность. Филиалы фирм Хейнкеля, Юнкерса и Дорнье, находящиеся в Швеции, Испании, Дании и других странах, выпускали для рейха военные самолеты. Предприятия тяжелой и военной индустрии, быстро наращивая свои мощности, переходили на выпуск танков, орудий, другого вооружения. В 1929 году Германия по выплавке стали и чугуна, выработки электроэнергии, автомобилестроению и ряда других важнейших отраслей экономики обогнала Англию и вышла на второе место в мире. В 1931 году по настоянию президента США Гувера Германия была освобождена от выплаты репараций. Англия и Франция вслед за Соединенными Штатами дали согласие на увеличение вдвое численности рейхсвера. Прогрессивные силы США, в том числе ряд представителей бизнеса, пытались воспротивиться такой политике Вашингтона. Сенатор Бонн, выступая в конгрессе в феврале 1939 года, заявил: “Вскоре после прихода Гитлера к власти американские авиационные промышленники начали вооружать Гитлера, и большой военно-воздушный флот, ныне имеющиеся в Германии, в значительной степени создан авиационными заводами США. И если гитлеровские военно-воздушные силы угрожают Европе, то всю ответственность надо возложить на американских промышленников” (137,274-275). Однако погоду в политике США задавали “ястребы”.

Под свой собственный контроль взяло правительство Соединенных Штатов и формирование в Германии такого политического режима, который был бы способен проводить непримиримую антисоветскую политику. В ноябре 1922 года представитель американского военного атташе в Берлине Т. Смит встретился с одним из лидеров военно-промышленных кругов Германии генералом Людендорфом. Генерал заверил США, что Германия готова создать такое сильное правительство, “которое было бы в состоянии уничтожить марксизм”. При этом оно будет непременно фашистским, ибо именно “фашистское движение должно стать началом национального пробуждения Европы”. Как наиболее подходящий кандидат на роль будущего фюрера Германии Смиту был представлен Гитлер, руководитель небольшой и мало кому известной в то время Национал-социалистической рабочей партии Германии. После беседы с ним Смит пришел к выводу: только диктатор может спасти Германию и на роль такового вполне пригоден Гитлер. Этот “баснословный демагог” и фанатик-антикоммунист, бесспорно, способен обеспечить союз промышленно-финансовой олигархии и большинство немецкого народа на антисоветской платформе. “Для Америки и Англии, - сделал он второй вывод, - было бы гораздо лучше, чтобы решающая борьба между нашей цивилизацией и марксизмом произошла бы на немецкой земле, а не американской и английской” (94,57). Посол США в Берлине поддержал это предложение. В телеграмме, направленной 21 сентября 1923 года государственному секретарю США Хьюгу он сообщил: представители ряда ведущих концернов Германии подобрали кандидата на роль ее будущего диктатора. Как только в нем возникнет потребность, президент Германии Эберт назначит такого диктатора “или, возможно, будет создан комитет из трех человек с диктаторскими полномочиями и ему будет передана вся военная власть. С этого момента с парламентской формой направления будет покончено. Коммунисты подвергнутся беспощадному разгрому …” (82,87). Так еще в начале 20-х годов правящей олигархией США и Германии был избран для будущей Германии и фашистский режим ее фюрер. Такая поддержка заокеанских эмиссаров была учтена Гитлером. В библии германского фашизма – книге “Майн кампф” – Гитлер писал, что население Соединенных Штатов состоит в основном из чистокровных “германских элементов”, поэтому страна стала признанным “господином континента” (37,240).

В этот программный документ германского фашизма Гитлер почти дословно внес основные предложения американского секретного меморандума “Инкуайри”, относящиеся к Советскому Союзу.

“В 1923 году мы стояли перед повторением той же ситуации, что и в 1918 году – писал он. – К какой бы форме сопротивления Германия ни решилась прибегнуть, все равно первой предпосылкой успеха являлось – уничтожить марксистский яд в нашем народном организме. С моей точки зрения первейшей задачей всякого действительно национального  правительства Германии в тот момент являлось – прежде всего найти те силы, которые решились бы объявить истребительную войну марксизму. Этой силе надо было прежде всего очистить дорогу”.(37,579) Теперь этой основной дорогой станет дорога на Восток.

“Мы, национал – социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и запад Европы и определено указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.

Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены…Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель”.(37,556)

Тузы американского промышленного и банковского капитала: Рокфеллер, Морган, Ламонт и другие начали финансирование нацистской партии Германии – лишь в 1929 году она получила от них 10 миллионов долларов. Существенную помощь ей оказали также французские, швейцарские и иные покровители. Не меньшую поддержку Гитлер получил, разумеется, от немецкого крупного капитала. Концерн “Тиссен АГ” финансировал Гитлера с 1923 года, глава горнодобывающей промышленности Рура Кирдорф – с 1927 года. Один из руководителей концерна “Ферайнигте штальверке” Тиссен, став в 1929 году членом нацистской партии, сделал в нее вступительный взнос в размере 300 тысяч марок. В 1931 году были установлены постоянные контакты НСДАП с директором рейхсбанка Шахтом. Он связал с нацистами ряд крупных промышленников, из которых только Флик передал в кассу нацистской партии 120 тысяч марок.

Мировой экономический кризис 1928-1933 годы побудил международный капитал предпринять экстренные меры по предупреждению нового революционного взрыва. Его эпицентром могла вновь стать Европа, и для его предотвращения решено было срочно возвести Гитлера на пьедестал миссии, на роль спасителя цивилизации от коммунизма. Осень 1931 года состоялось совещание крупнейших финансистов США. На нем было решено: пора вводить нацистскую партию Германии в активные действия. В Берлин был делегирован банкир Уорбург. После его встречи с Гитлером и Герингом поток субсидий фашистской партии рейха из – за океана возрос. Резко усилили ее поддержку и представители отечественного капитала. 27 января 1932 года состоялось совещание их делегации с Гитлером. На совещании был отработан план совместных действий. Он предусматривал установлении в Германии диктаторского режима, искоренение марксизма в любой его форме, форсированную подготовку к широкомасштабной войне “за жизненное пространство”. И это предрешило последующее назначение Гитлера на пост рейхсканцлера. А спустя  3 дня на встрече с руководителями рейхсвера Гитлер заявил: главная внешнеполитическая цель Германии – захват обширных территорий на Востоке. Так был завершен первый этап подготовки наиболее реакционными силами международного империализма истребительной войны против СССР.

Американский империализм преподал немецким фашистам и “уроки” кровавых расправ с революционным движением пролетариата. Еще до первой мировой войны он нашел в этой борьбе союзника в лице рабочей аристократии, возглавлявшей одно из крупнейших объединений профсоюзов – Американскую Федерацию Труда /АФТ/. Этот союзник развязал империалистической буржуазии руки для подавления левого профсоюзного движения, объединенного, в частности, в организацию Индустриальные рабочие мира /ИРМ/. Еще в сентябре 1917 года власти провели налеты на местные организации /ИРМ/, а многих его руководителей подвергли аресту.

В 1919 года материальное положение трудящихся США резко ухудшилось, и это вызвало мощную волну забастовок. Одно из самых крупных из них была проведена в Сиэтле. Начали ее судостроители. Они потребовали увеличения зарплаты, но получили отказ. 21 января 1919 года 32 тысячи рабочих верфей забастовали. В знак солидарности к ним присоединились рабочие других предприятий. Был создан городской стачечный комитет. Образованная им Рабочая гвардия ветеранов войны охраняла общественный порядок. По решению стачкома в городе работали лишь водопровод, электростанция, торговые предприятия, обеспечивающие население продовольствием. Власть в городе оказалась практически в руках рабочих. В адрес стачкома шли приветствия от рабочих организаций других городов, их делегации зачастили в Сиэтл.

Буржуазная пресса обрушила на забастовщиков потоки клеветы и угроз. Лидеры АФТ объявили стачку незаконной. Получив их поддержку, власти ввели в Сиэтл войска, разогнали стачком и силой подавили протесты рабочих.

Та же участь постигла забастовку сталелитейщиков. В центрах сталелитейной промышленности было введено военное положение, отменены гражданские свободы, в открытую действовали разного рода мракобесы. Забастовщиков избивали, арестовывали, убивали из-за угла. Стальной трест провел вербовку штрейкбрехеров для работы на сталелитейных предприятиях. С молчаливого согласия АФТ эта забастовка была также подавлена.

В помощь армии и полиции крупный капитал начал создавать антирабочие террористские организации. В марте 1919 года, когда в Германии еще не было нацистской партии, в США был учрежден “Американский легион”. Он объединил ветеранов войн, готовых задушить в зародыше любое революционное движение. На первом его съезде генерал Е. Вуд заявил: “Мы считаем, что последующие 20 или 30 лет, которые обещают быть наполнены всемирными социальными и экономическими потрясениями, Американским легион будет величайшим оплотом против большевизма в нашей стране” (137,58). Антипролетарская деятельность легиона началась с погромов рабочих организаций, решительно отстаивающих права трудящихся. Вскоре после своего создания легион разогнал в городе Сентрейлия /штат Вашингтона/ профсоюзный клуб лесорубов, но получили решительный отпор. В жестокой схватке с обоих сторон оказались убитые и раненые. Вскоре прибыла полиция. Однако она арестовала не защитников кровопролития – легионеров, а рабочих, оказавших им сопротивление. Родство официальных властей с политическим терроризмом было налицо.

Полиция арестовала лидера профсоюзного клуба Эвереста. Ночью толпа легионеров окружила тюрьму, ворвалась в камеру Эвереста, на глазах у стражи кастрировала его, вытащила из тюрьмы и повесила на железном мосту. На качавшееся тело Эвереста были направлены лучи прожекторов, и легионеры изрешетили его пулями. Весь этот бандитский шабаш происходил на виду у городских властей. Более того, суд, рассматривавший это дело, сфабриковал заключение, по которому Эверест покончил жизнь самоубийством. Преступники были оправданы, а 8 членов профсоюзов приговорены к тюремному заключению на срок от 25 до 40 лет каждый.

Сколько тысяч дел по тому же “устрашающему” сценарию было затем спровоцировано и проведено через так называемые “народные трибуналы” германскими фашистами над представительствами левых политических партий и профсоюзов!

“В августе 1920 года Сентрейлию посетил Ф. Рузвельт, кандидат на пост вице-президента. Он заявил на митинге, что рассматривает свое пребывание в городе как поклонение святым могилам героев – мучеников Американского легиона, отдавших свою жизнь за священное дело американизма”(137,58). По всей стране резко активизировались организации ку-клукс-клана. Сотни негров были подвергнуты линчеванию. Негров безнаказанно  избивали, выжигали на их телах клейма серной кислотой, мазали дегтем и вываливали в перьях. Американский публицист Ф. Аллен с возмущением писал: “Многие джентльмены внезапно обнаружили, что они имеют возможность учинить расправу над чем и над кем угодно, для чего достаточно назвать то, что им не нравится, “большевизмом”. Сторонники строительства большого военного флота, сторонники обязательной воинской повинности …, антисемиты, негрофобы, землевладельцы, промышленники, руководители монополий … драпировались в американский флаг, рядились в тогу “отцов-основателей” и обвиняли всех противников в том, что они единомышленники Ленина” (137,58-59). К опасным для США социальным элементам были причислены историки Д. Коммонс и Ч. Бирд, философ Д. Дьюи, юристы Ф. Франкфуртер и З. Чефи, знаменитый артист Чарли Чаплин и многие другие ученые, публицисты, деятели литературы и искусства. И не то ли самое происходило за тем в Германии?

В 1928 году США, как и весь капиталистический мир, поразил острый экономический кризис. Произошел резкий спад производства, обанкротились и разорились тысячи предприятий, безработица превысила 12 миллионов человек. На волне массовых протестов необычайно выросла популярность инициатора “нового курса” Франклина Делано Рузвельта. В 1932 году он был избран президентом США. К моменту вступления его в должность президента – 4 марта 1933 года – экономика страны находилась на грани паралича. Рузвельт начал ее вывод из шока с оздоровления финансовой системы. Он приказал не открывать ни одного банка без предварительного обследования их счетов, запретил экспорт золота, предложил каждому сдать имеющуюся у него золотую валюту в банки под страхом заключения в тюрьму на 10 лет и штрафа в 10000 долларов. Государство установило контроль за выпуском ценных бумаг частными корпорациями и акционерными обществами. Был принят закон, устанавливающий минимальную заработную плату и рекомендующий переход на 35-часовую неделю. Была разработана и введена программа помощи нуждающимся и системе социального обеспечения. Законодательно, по требованию профсоюзов, было закреплено их право на заключение коллективных договоров с предпринимателями. Все это обеспечило на время стабилизацию и подъем экономики.

Меры экономического характера Рузвельт стремился подкрепить существенной корректировкой социальной структуры. Борьбе классов он противопоставил объединение всех граждан США на базе общенациональных интересов. “Народ Соединенных Штатов, – с оттенком мессианства заявил Рузвельт, вступив в должность, - … требовал дисциплины и указания дороги вождем. Он сделал меня высшим орудием своей воли” (137,198). Мощь государства Рузвельт крепил, однако, развивая не авторитарные, а буржуазно-демократические принципы. И тем не менее параллельно шла возможная смена политического режима: были созданы формирования, способные совместно с силовыми структурами государства подавить силой любое революционное движение. В 1933 году в отдаленных лесных и сельских районах было построено 2600 лагерей, принявших около полумиллиона молодых здоровых парней. Они обеспечивались за счет государства одеждой и питанием, выполняли определенную работу с оплатой по 1$ в день. В этой полувоенной системе, получившей название “гражданского корпуса”, административные должности занимали офицеры запаса. Молодые люди в лагерях были разбиты на взводы, роты и батальоны, проходили военную подготовку, подчинялись старой дисциплине. О планах их использования для подавления возможных революционных выступлений прямо заявил сенатор Томас: “Концентрационные лагеря, которые ныне сооружаются для лиц, занятых работой в соответствии с недавно принятым законом, - назвал он вещи своими именами, - возможно послужат концентрационными лагерями для людей, которые выступят против правительства, если действующих репрессивных мер окажется недостаточно” (137,200).

Однако “новый курс” не принес долговременной стабилизации. Осенью 1937 года США потряс новый экономический кризис. Меры по государственному регулированию экономики, как и былая стихия рынка, не обеспечили стабильного развития производства основанного на обожествлении золота и зверином эгоизме личности. К этому времени Соединенные Штаты превратились в державу, не способную обеспечить стабильное развитие экономики и повышение материального благосостояния нации без эксплуатации других народов, без выгодного для себя использования их сырьевых, энергетических и иных ресурсов, без превращения других стран в доноров своих монополий. А эти ресурсы на шестой части планеты трудящихся СССР принялись использовать сами, показывая другим народам пути избавления от колониальной и полуколониальной зависимости. Соединенные Штаты Америки ставшие к этому времени ведущей мировой державой, прекрасно осознавали, что прибрать к своим рукам эти ресурсы можно только силой. “Ф. Рузвельт публично расписался в бессилии капитализма обеспечить нормальную работу экономики иными средствами, кроме войны. В июне 1938 года он заявил: “Ни одна страна не разрешила удовлетворительным образом проблему дать народу достаток во время депрессии”. Единственный метод, разработанный до сих пор, который, по-видимому, обеспечивает 100% восстановления или около этого, заключается в переходе на военную экономику” (137,264). Были приняты меры стимулирования военной промышленности, сняты многие запреты на экспорт ее продукции. Установление мировой гегемонии США стали главным внешним гарантом роста производства в стране, обеспечение классового сотрудничества и национального согласия, роста валютных поступлений в американские банки. Эти же цели диктовали дипломаты США и главную военно-стратегическую цель: направив агрессию Германии против Советского Союза, истощить своих главных глобальных соперников и за одно поднажиться на новом обильном кровопускании.

Реализуя эту цель, США предприняли целую серию мер для политической и экономической блокады Советского Союза, для создания по периметру ее границ враждебных ей государств. На ее южных рубежах таковыми должны были стать прежде всего Персия, Афганистан, Турция и Китай. И верным союзником Соединенных Штатов здесь выступил давний колонизатор Востока – британский “лев”.

Вскоре после Октябрьской революции, 3 декабря 1917 года, Советское правительство приняло обращение “Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока”. В нем оно провозгласило принцип равенства всех народов, осудило грабительскую колониальную политику империализма. Исходя из этих принципов, Советское правительство вывело из Персии российские войска, аннулировало все неравноправные договоры. 26 февраля 1921 года был подписан советско-персидский договор. В соответствии с ним Россия безвозмездно передала Персии шоссейные дороги Энгези - Тегеран, Казвин – Хамадан, железнодорожные линии Джульфа – Тавриз и Софьян – Урмийское озеро, принадлежавшие России телеграфно-телефонные линии и порт Энгези. Стороны обязались не допускать пребывания на их территориях организаций, групп и лиц, ставящих целью борьбу против Персии России, а также войск, способных представить угрозу любой из сторон. В результате английские войска, которые до этого находились в Персии, были эвакуированы. Договор предусматривал также право Персии иметь свой флот на Каспийском море.

Это был договор, по которому в первые в истории сильная держава не грабила слабую, не навязывала ей кабальные условия, а, наоборот, оказывала реальную помощь и защиту. Поэтому несмотря на яростное противодействие империалистических сил, он был закончен. Для России его исключительная важность состояла в том, что недалеко от границ с Персией находился Баку – центр добычи нефти в России, захват или разрушение которого в случае войны парализовало бы бронетехнику, авиацию, подорвало бы боеспособность Красной Армии.

Особое противодействие агрессивных сил Запада вызвала статья 6 договора. Она предусматривала:“…В случае, если со стороны третьих стран будут иметь место попытки путем вооруженного вмешательства осуществить на территории Персии захватную политику или превратить территорию Персии в базу для военных выступлений против России, если при этом будут угрожать опасность границам Российской Социалистической Федеративной Советской Республики или союзных ей держав и если Персидское Правительство после предупреждения со стороны Российского Советского Правительства само не окажется в силе отвратить эту опасность, Российское Советское Правительство будут иметь право ввести свои войска на территорию Персии, чтобы, в интересах самообороны, принять необходимые военные меры. При устранении данной опасности Российское Советское Правительство обязуется немедленно вывести свои войска за пределы Персии”(104,76).

Для Персии это была гарантия от агрессии, для России – залог нерушимости границ советского Закавказья. Будущее показало, сколь дальновидна была эта дипломатия. Летом 1941 года Иран превратился в гнездо гитлеровских шпионов и диверсантов, в место концентрации разного рода фашистских наймитов. И Советское правительство в соответствии с договором 1921 года ввело 25 августа 1941 года. Ввело на его территории свои войска. Когда необходимость в их пребывании здесь миновала, они были полностью возвращены на территории СССР.

Международный империализм стремился помешать заключению договора, а когда это не удалось – сорвать его выполнение. Союзник США персидский премьер Кавам эс-Султане около года саботировал выполнение договора. В 1921 году его правительство предоставило американскому концерну “Стандарт Ойл” концессию на разработку нефтяных месторождений в Северной Персии. Концессию, которая до Октябрьской революции принадлежала русскому подданному и была безвозмездно передана Персии Советской Россией. У южных границ России создавался антисоветский плацдарм, легко трансформируемый из экономического в военный. Советское правительство обратило внимание Персидского правительства, что эта сделка противоречит российско-персидскому договору, и она была расторгнута. Столь же безуспешной оказалась попытка проникнуть в Персию американской нефтяной кампании Синклера. С целью развития экономики обеих государств были созданы российско-персидские смешанные общества “Персазнефть”, “Персхлопок” и другие.

Создать стратегический плацдарм для агрессии против России посредством Турции. Подстрекаемая из-за рубежа, в 1920 году она ввела свои войска в Армению. И те начали зверски истреблять здесь армян: женщин, стариков, детей. Правительства США и Англии предложили Турции разместить в Армении 40-тысячный экспедиционный корпус под командованием американского генерала. 2 декабря 1920 года турецкое правительство заключило с не обладавшим никакой властью в Армении дашнакским “правительством” договор, по которому территория Армении ограничивалась районами Еревана и озера Гокча /Севан/. Нахичеванский округ передавался под ее фактическое господство. Численность вооруженных сил Армении ограничивалась 1,5 тысячью солдат при 20 пулеметах и 8 орудиях.

Советское правительство заявило, что не допустит очередного геноцида армянского народа, поможет ему восстановить его исторические границы и государственный суверенитет. И предприняла для этого решительные военные и дипломатические меры. 16 марта 1921 года между Россией и Турцией был подписан мирный договор, согласно которому все турецкие войска были выведены с территории советского Закавказья.

Вырвалась из-под гнета колонизаторов и соседняя с Россией Монголия. Весной 1921 года в ней победила революция, было образовано Временное народное правительство во главе с Сухэ-Батором. Против еще не окрепших вооруженных сил Монголии японская военщина бросила хорошо вооруженные войска белогвардейского барона Унгерна. Они захватили столицу страны Ургу. По просьбе Монгольского народно-революционного правительства Красная Армия вместе с вооруженными частями Монголии разгромили банды Унгера, а сам он как агент японского империализма был расстрелян.

В это же время был заложен фундамент дружбы двух великих соседних народов – русского и китайского. Дружбы, основанной на родстве цивилизаций, на необходимости тесного союза для борьбы с империалистическим разбоем. Россия первой вырвалась из лап международного империализма, начавших ее расчленение с русско-японской войны 1905 года. Она создала сильную государственную власть, и ее опыт был умело использован лидерами китайской революции. “Я чрезвычайно заинтересован вашим делом, в особенности организацией ваших Советов, вашей армии и образования… Подобно Москве я хотел бы заложить основы Китайской Республики в умах молодого поколения – тружеников завтрашнего дня”, - писал в августе 1921 года Советскому правительству основатель партии гоминьдан, глава Национального кантонского правительства Сунь Ят-сен. “Под влиянием марксистской революционной теории и опыта Великой Октябрьской социалистической революции я создал зимой 1920 года в Чанша первую политическую организацию рабочих”, - вспоминал создатель Коммунистической партии Китая и вождь китайского народа Мао Цзэ-дун. С этого времени две великие цивилизации Востока сплотились, чтобы сорвать попытки международного империализма надеть на народы Азии, Африки и Латинской Америки ярмо фашистского рабства.

Попытки Соединенных Штатов и их союзников создать плацдармы борьбы против Советской России на ее южных и юго-восточных границах оказались безуспешными. Их сильным партнером здесь могла стать Япония, однако ее вовсе не устраивала роль марионетки США – она вынашивала собственные геополитические планы. Поэтому подготовка войны против России была сконцентрирована в основном в западной Европе. И велась по планам, определенным еще в начале 20-х годов.

Несмотря на яростное противодействие реакционных сил империализма, СССР в 1924 – 1925 годы установил дипломатические отношения со всеми крупными капиталистическими державами. Отказались установить нормальные дипломатические отношения с СССР лишь США. Они еще надеялись раздуть военный пожар, и он действительно замаячил на горизонте. В 1927 году правительство Англии разорвало дипломатические отношения с СССР, развернуло в стране массированную антисоветскую пропаганду. В Польше в 1926 году к власти пришел маршал Пилсудский, который еще в 1920 году призывал захватить Киев. В 1927 году правительство Китая, возглавляемое Чан Кайши, спровоцировал, по подстрекательству англичан, налет на советское посольство. Активизировались антисоветские силы  и в ряде других стран. За всем этим чувствовалось существование общего координационного центра по борьбе против СССР. На XV съезде ВКП/б/ Сталин отметил: история еще не раз подтвердила, что империалистическое государства не могут существовать без ограбления других народов. “Сомнения невозможны: дело идет к организации новых коалиций держав на предмет подготовки новых войн за внешние рынки, за источники сырья, за пути к ним.

…Разве можно считать случайностью тот факт, что три года болтает Лига наций о мире и разоружении, три года поддерживает эту лживую болтовню так называемый П Интернационал, а “нации” все вооружаются и вооружаются, расширяя старые конфликты между “державами”, нагромождая новые конфликты и подрывая таким образом дело мира?…Чем объяснить тот факт, что прямая и честная декларация товарища Литвинова о полном разоружении повергла в паралич Лигу наций и оказалось для нее “полной неожиданностью”? Не говорит ли этот факт о том, что Лига наций есть не инструмент мира и разоружения, а инструмент прикрытия новых вооружений и подготовки новых войн”(96,48). Поэтому, подчеркнул Сталин, “период “мирного сожительства” отходит в прошлое, уступая место периоду империалистических наскоков и подготовки интервенции против СССР”(96,53). К этому же заключению пришли и объективные западные ученые. Джузеппе Боффа, известный итальянский историк и публицист, писал: замыслы интервенции против СССР в конце 20-х годов “действительно вынашивались в правительственных сферах Западной Европы: позже это признал в беседе с советским послом министр иностранных дел Чехословакии Бенеш”(17,315).

Обвальный экономический кризис, обрушившийся на Западные страны,.     А также миролюбивая политика СССР – его разгрома силами германского фашизма. Тем более, что окончание мирового экономического кризиса и приход к власти в Германии Гитлера по времени совпали.

1933 год знаменовал окончание первого и начало второго этапа подготовки силами международного империализма новой мировой войны – времени территориальных “уступок” фашистской Германии с целью вывода ее бронированных армад к границам Советского Союза.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта  http://www.ovsem.com/